Вапрамяэские истории

«Зарядить гранатой!» крикнул капитан Карл Партс. «Поезд вперед! В наступление!»
Бронепоезд № 1 с грохотом выполз из-за холма Варпамяги, взял курс на Валгу, но вскоре остановился у взорванного железнодорожного моста через ручей Войка. Начался бой с красными китайцами. Это было 16 января 1919 года. Китайцы, взорвавшие мост и пытавшиеся захватить бронепоезд, были бойцами Минной и ударной дивизии Красной армии.
«Послышался оглушительный грохот. Выстрелы наших противников не умолками ни на минуту», пишет в своих мемуарах «Победа или смерть» („Kas võit või surm”) командующий бронепоездами Карл Партс, который называет бой у холма Вапрамяги в ходе Освободительной войны первой Эстонско-Китайской войной. «Эстонские парни вскоре одолели своих желтокожих противников. Группы русских и китайцев в ужасе разбежались по лесам.»
Для двух сынов Востока бой у моста через ручей Войка вблизи Вапрамяги закончился плачевно. В вечерних сумерках их похоронили на берегу речки Эльва у подножья Вапрамяги. Три дня бойцы бронепоезда чинили мост под огнем красных, затем бронепоезд продолжил путь на Валгу.

Когда в 1960-ых годах студенты-участники кружка охраны природы под руководством Яана Эйларта прокладывали здесь туристский маршрут, на могилах китайцев были скромные валуны. В 1970 году лесником Вапрамяэского обхода Пеэдуского лесничества стал Яан Пау, и на могилах павших китайцев было установлено надгробье, где на эстонском, русском и китайском языках слова: «Вечная слава храбрым китайским красноармейцам, павшим в бою за советскую власть».

Некто каверзный неизвестный пять раз сталкивал тяжелую гранитную плиту с фундамента, однажды даже оттащил ее подальше от могил. Яан Пау каждый раз возвращал ее на свое место – это он считал своей трудовой обязанностью, а также убеждением. «Эти китайцы все-таки жертвы Освободительной войны, хотя и сра-жались на неверной стороне».
Яану Пау об этой битве рассказал Тыравереский школьный учитель Аугуст Турп, который дожил до возраста 106 лет. Он говорил: «Темная расса была привезена на войну для устрашения эстонцев. Но китайцы оказались беспомощными, не было у них ни обмундирования, ни подходящего оружия.»
Сейчас за могилами китайцев и Вапрамяэским туристским маршрутом, длина которого 10 км, ухаживает целевое учреждение Вапрамяэ–Веллавере–Витипалу. Холм Вапрамяги считается заповедным с 1927 года – уже в ту пору это было популярное место для поездок на природу. Ландшафтный заказник площадью 100 га был организован здесь в 1959 году.

  



       Ух!
       Взобрались мы на Вапрамяги,
       а это было нелегко.
       Здесь отдохнем, с рук прочь перчатки,
       подножие от нас так далеко!
       Еще не стали мы седыми стариками,
       и вы уже не слабые младенцы.
       Мы сможем указать вам путь
       холмами и лесными тропами,
       чтоб насладиться свежестью природы.

       Как быстро мчится время!
       Кажись, мы только были молоды,
       и встретил тут я стройную девчонку...
       Но миг прошел, и стал я твоим дедом,
       а со мной рядом – твоя бабушка.
       · · ·
       Прекрасен день!
       Люблю шагать тропой лесною,
       беседой тихою неспешно наслаждаться,
       и в речку Эльва окунаться,
       умыть лицо, окрашено черникою.
       Нас провожает пенье птиц мелодией
       и белка в ели шишкою шуршит.
       Под сенью елей радуют глаз рыжики,
       спешат своей тропой тут муравьи...
       Над этим всем высокий купол неба,
       праздник света северного лета.

Это отрывки из перевода на русский язык поэмы Пауля Руммо «Яак и дед» из сборника «Прерванная нить» („Jaak ja taat” – „Katkenud lõng”, Таллин, 1969). Прототипом деда был сам автор, Яак – его внук Яак Йохансон (ныне актер и музыкант). Семья Руммо жила летом вблизи холма Вапрамяги, в Пеэдумяэском доме отдыха Союза писателей, как и многие другие писатели – Хандо Руннель, Пеэтер Олеск, Борис Кабур, Астрид Рейнла, Калью Кангур, Керсти Мерилаас и многие другие.

Между холмами Вапрамяги и Пеэдумяги у речки Эльва расположен холм Керикмяги или Пеэдуское городище (у приречной гряды эти три холма соприкасаются склонами). Следы поселений на Керикмяги относятся к периоду от 500 до 1000 года нашей эры. Городище Керикмяги или Пеэду по площади самое маленькое в Эстонии, по словам историка и археолога Харри Моора оно «пережило века в условиях постоянно разви-вающейся военной техники, все увеличивающейся численности войск и меняющегося характера воин».
В 1936 году на холме Керикмяги трудились археологи во главе с Харри Моора. Их внимание привлекли старые ели, росшие у дороги со стороны Вапрамяги, на стволах которых виднелись кресты. Там же, в месте, где копали гравий, были найдены украшения – кольца, относимые к 17-му веку.
«Представляется, что месту, где дорога пересекает приречную гряду, в старину народ присваивал особое значение,» пишет Харри Моора в отчете исследований, опубли-кованном в издании Эстонского Ученого Общества в 1939 году.
«То, что на холме Керикмяги якобы стояла церковь», по словам Танеля Моора является фольклором (в литературном же музее можно найти несколько подобных сви-детельств). Однако на гряде, соединяющей холмы Керикмяги и Вапрамяги, могла стоять часовня, вблизи которой был брод через речку Эльва.

  

По словам Харри Моора во времена Ливонской войны «часовни и иконы стояли повсюду», а руководитель кабинета археологии Тартуского университета Хейки Валк утверждал, что и в «Польское время», последовавшее Ливонской войне, их было довольно много. Такая часовенка могла быть «деревянной и малюсенькой», например, 4 х 7 м. Скамей там не было, но обязательно был лаконичный каменный алтарь. Историк искусства Маре Каськ утверждает, что строение могло иметь и небольшую башенку. «Шведское время» в Лифляндии повлекло за собой искоренение культа святых и последовательное уничтожение часовен.
Интересно знать, что предполагаемое месторасположение часовни вблизи стула Калевипоэга (герой эстонского национального эпоса Калевипоэг сидел на гряде как на стуле и мыл в речке ноги) в более поздний период также считалось святым и даже колдовским. В наше время бывает, что там устраивают венчание молодоженов.

Путник, едущий из Тарту в сторону Эльва по Рижскому шоссе, проехав Ныо, видит слева перед собой возвышающийся лесистый холм (высота Вапрамяги 77,7 м), который тянется вдоль дороги на протяжении пяти километров ... Возвышающийся над дорогой высокий ельник внушает спокойствие – как осенью, так и зимой...
Местные жители считают, что лес на холме Вапрамяги должен сохраняться всегда – он защищает нас. Керсти Мерилаас пишет в стихотворении «На склоне Вапрамяги 2» („Vapramäe veerul 2”):

       На ступеньках, отшлифованных до скользкости,
       до хитрости, двуличности,
       чувствую усталость, старость свою.
       Укрой меня, Вапрамяги!

       Властный скрежет оружия
       доносят антенны
       в тишину меж лесов.
       Даже в хлебе ты чувствуешь
       вкус железа.

       В ветрах колышут яблони
       ветвями с дремлющими почками,
       деды готовят ульи к зиме.
       Укрой нас, укрой, Вапрамяги!


Юхани Пюттсепп,
осень 2018 года

Источники

Gea Järvela „Kolmetipuline mägi Elva jõe embuses” – Eesti Loodus, 2016, 1.
Herki Köbas, Juhani Püttsepp „Vaesed taevapojad langesid kuulsusetult Vapramäe all” – Tartu Postimees, 2. veebr. 2000, lk. 2.
Arvo Iital, Urmas Peterson, Jaan Eilart „Vapramäe-Voika-Tõravere looduse õpperada”, raamatus „Looduse õpperajad” Tallinn, 1986